Известный российский фотограф Алексей Никишин – автор масштабного фотопроекта «В роли себя», это цикл из нескольких выставок психологических портретов известных российских рок-музыкантов, актёров театра и кино, телевидения и шоу-бизнеса.

..

Снимки Алексея – это очень искренние, живые образы наших «звезд» без звездного напыления, земных и человечных, какими их не встретишь на страницах журналов. В основе творчества Алексея Никишина, по его собственным словам, лежит концепция психологического портрета, вот как рассказывает об этом он сам:

«Психологический портрет — это фотографическое представление внутреннего мира человека. Подобный портрет призван показать глубину внутреннего мира и переживаний модели, отразить полноту личности в единственном моменте, запечатлеть мгновение в бесконечном движении человеческих чувств и действий.

Хороший портрет не тот, что похож на модель, а тот, что не похож более ни на кого другого. Портрет должен раскрывать внутренний мир человека, его характер, но не делать этого непосредственно, в лоб. Ведь очевидно, что фотография зачаровывает нас лишь как когда мы, напрягая своё внимание, всё же понимаем её язык лишь наполовину… Скрытая гармония гораздо сильнее явной. Красота видимая — на поверхности. Невидимая — красота отношений и нюансов — внутри.

Портрет становится психологическим, когда он создаётся не столько ради внешнего сходства (вернее, даже и не ради его), а сколько ради психологии, раскрывающей внутренний мир человека. Когда фотограф рисует человека не фабулой внешности, а тонкими психологическими нотами характера. Ведь в фотографии, как и в других видах искусства, форма есть лишь способ передачи содержания. Если произведение создаётся только лишь ради формы, оно не может быть полноценным.



Люди на моих работах — это образы. Не надуманные театральные образы разрисованных гримом лицедеев, а яркие образы самих себя. Толкование этих образов открыто для интерпретации. Я стараюсь избегать искусственности, уничтожающей человеческую правду. Своими работами мне более хочется говорить о вещах вечных, чем о мимолётных эпизодах нашей жизни. Временами даже не сразу понятно какое, собственно, на фотографии зафиксировано действие. На мой взгляд, именно эта неопределённость особенно интересна. В каждом изображении — неоднозначность и своя тайна, они — отправная точка для серьёзных размышлений. Именно поэтому, характерным свойством многих портретов является их недосказанность.

В своих работах я не следую сиюминутной моде и принятым правилам. Для меня Искусство начинается там, где есть «small mistake». Чуть-чуть светлее, чуть-чуть правее, чуть-чуть ниже, чуть-чуть раньше: именно эти нюансы и делают фотографию. Фотография не должна быть абсолютно совершенной. Это бы погубило её.



Характерная черта моего стиля — отказ от чрезмерных технических изысков. Мне больше по нраву простые методы решения, даже когда речь идет о достаточно сложных идеях. Так все выглядит куда более честно и откровенно, а стало быть, эффектнее и в изобразительном смысле.

Во время работы я максимально сосредоточен на самой съёмке и не отвлекаюсь на множество приборов, источников света, постоянные замеры освещённости (за одну съёмку приходится менять световую схему несколько десятков раз). Одна рука постоянно передвигает единственный источник света, глаза анализируют композицию, камера делает своё дело. Все проекты я снимаю только на легендарную дальномерную камеру «Leica» и широкоугольные объективы — стремление к сверхчёткости изображения не для меня. Портрет должен получиться простым и сильным. Может быть, чуть-чуть странноватым.



Перфекционизм в психологическом портрете — в лаконичности снимка, следует отсечь прочь любую мишуру и все несущественные элементы. Персонажи — вне предметного и вне материального контекста. Никакого антуража, только объект на сером фоне. Максимум информации при минимуме изобразительных средств.

Однако, простые формы — это всего лишь способ и средство. Суть же в размытости и неуловимости состояния, когда ощущение реальности не поддается проверке на истинность, но тем и соблазнительно. Суть в том, чтобы раскрыть смысл гораздо больший, чем это может быть заметно не вооружённым взглядом. На мой взгляд, создание такой «психологической интриги» и есть основная задача фотографа при съёмке портрета.



Я следую изложенной философии в работе над каждой фотографией. Это происходит уже неосознанно, автоматически, в каждый снимок я стараюсь привнести движение и дыхание. Порой кажется, что я «несуразно» размещаю фигуры в кадре и «неправильно» его компоную. А это — своего рода авторский прием, по которому всегда можно узнать мои фотографии.

Некоторые работы в области обнажённой натуры я также отношу к «портретам». Это скорее такой «психологический обнажённый портрет», чем просто «обнажённая натура», образное решение которого может получиться гораздо более ёмким и с большим акцентом индивидуальности.»



Андрей Макаревич: «Очень хороший фотограф. Портрет грустный? А вы считаете, что мы должны быть все бодрые и веселые? Это не журнал „Здоровье". Очень хорошо, что я снят в несколько необычном для себя состоянии. Замечательные работы. То, что Алексей Никишин делает мне очень близко. Потому что я, наверное, достаточно традиционный человек. Я люблю хорошую классическую живую фотографию, на черно-белую пленку, когда суть есть не выпендреж и демонстрация всяких технических новшеств, а суть человека, которая в результате и выступает на этом портрете».



Евгений Маргулис: «Леша Никишин — замечательный фотограф. К старости мы уже научились определять те места, куда мы ходим и куда не ходим. Я увидел его работы и понял, что с ним можно работать и у него можно сниматься».



Сергей Галанин: «…Просто это все по-человечески и жизненно, без лишнего гламура. Ну что нам этот гламур, мы же нормальные люди. Тут вот что для меня самое странное — мы практически не были знакомы с фотографом, а такое ощущение, что мы все раскрылись, как дети. А это можно сделать только лишь в такой какой-то компании. Очень хорошие портреты, здесь я такой позитивный».



Чулпан Хаматова: «Алексей прекрасный фотограф. Замечательно то, что ему удалось меня поймать даже не такой, какая я есть, а такой, какой бы мне хотелось быть, а это намного лучше! Эти фотографии я сохраню как образец перевоплощения. С одной стороны — лицо, только готовящееся к принятию другого образа: собранные волосы, закрытые в предчувствии чего-то глаза, как будто непорочная какая-то готовность к рождению чего-то, а с другой стороны — уже в образе, перед нами уже другой персонаж».